Площадь Торре Арджентина или Где убили Цезаря.

Смерть есть шаг к бессмертию. И не следует печалиться из-за трагической судьбы великих людей. Если они встретили ее достойно, ими нужно восхищаться, если же нет — они не стоят сожалений. Так считали древние римляне. И пусть современники не смогли прийти к единому мнению — справедливо ли было убийство Гая. Решение народа обожествить Юлия и награждать его именем — Цезарь, каждого последующего правителя, можно счесть как глубочайшее уважение к его судьбе, и как признание его бессмертия.

Где убили Цезаря

Как художник может изобразить все, кроме совершенной красоты, так и историк, встречая совершенство один какой-нибудь раз за тысячелетие, может только замолкнуть при созерцании этого явления. Можно, конечно, назвать явление по имени, но оно дает нам только отрицательное представление об отсутствии недостатков; тайна природы, соединяющей в совершеннейших своих проявлениях типическое и индивидуальное, невыразима. Нам остается только считать счастливцами тех, кто созерцал это совершенство, и отгадывать его в том отблеске, который вечно почиет на всех делах, созданных этим великим характером.

 

Теодор Моммзен. История Рима.

Плутарх пишет, что Рим впервые со времен учреждения Республики (с VI века до нашей эры) покорился тогда единоличной власти — сам избрал себе тирана и воздавал ему небывалое доселе уважение. «Друг народа», как прозвали его, убежденный демократ, рисковый политик, талантливый полководец — Цезарь, прославлен не только доблестью, но и великодушием. Завоеватель далеких, почти что сказочных  земель — Галлии и Британии. Он присоединил к землям Рима территории от Атлантического океана до Рейна, он превратил италийское государство в мировую державу. Проницательный тактик и дальновидный стратег, искусный партийный вождь и оратор — он остановил гражданские войны, исправил законы, вернул судам авторитет, а святыням почет. Сенатор и историк Веллер Патеркул утверждает, что он занимал должность консула одиннадцать раз только благодаря упорным настояниям, но категорически отказывался от диктатуры, которую ему навязывал народ. Многие, из древних авторов или свидетелей жизни Цезаря, не могли не восхищаться деяниям этого достойного мужа. Однако как тогда, так и теперь — они разделены на непримиримые стороны. Одни возносят его до небес, другие считают тираном и заклятым врагом. Но листая страницы истории — обнаруживается, что похоже единственным единодушным обвинением, поводом, а значит и оправданием этого ошеломляющего предательства со стороны самых близких был недостаточно убедительный, точнее недостаточно поспешный публичный отказ Цезаря от оказанных ему царских почестей.

Удивительна здесь и покорность судьбе. Гаю Юлию было известно о заговоре.

… за несколь­ко дней до смер­ти Цезарь узнал, что табу­ны коней, кото­рых он при пере­хо­де Руби­ко­на посвя­тил богам и отпу­стил пастись на воле, без охра­ны, упор­но отка­зы­ва­ют­ся от еды и про­ли­ва­ют сле­зы. Затем, когда он при­но­сил жерт­вы, гада­тель Спу­рин­на сове­то­вал ему осте­ре­гать­ся опас­но­сти, кото­рая ждет его не позд­ней, чем в иды мар­та. Затем, уже нака­нуне это­го дня в курию Пом­пея вле­те­ла птич­ка коро­лек с лав­ро­вой веточ­кой в клю­ве, пре­сле­ду­е­мая ста­ей раз­ных птиц из ближ­ней рощи­цы, и они ее рас­тер­за­ли. А в послед­нюю ночь перед убий­ст­вом ему при­виде­лось во сне, как он лета­ет под обла­ка­ми, и потом как Юпи­тер пожи­ма­ет ему дес­ни­цу; жене его Каль­пур­нии сни­лось, что в доме их рушит­ся кры­ша, и что мужа зака­лы­ва­ют у нее в объ­я­ти­ях: и две­ри их спаль­ни вне­зап­но сами собой рас­пах­ну­лись настежь.

 

Из-за все­го это­го, а так­же из-за нездо­ро­вья он долго колебался, не остаться ли ему дома, отложив свои дела в сенате. Наконец, Децим Брут уговорил его не лишать своего присутствия многолюдное и давно ожидающее его собрание, и он вышел из дому уже в пятом часу дня. Кто-то из встречных подал ему записку с сообщением о заговоре: он присоединил ее к другим запискам, которые держал в левой руке, собираясь прочесть. Потом он принес в жертву нескольких животных подряд, но благоприятных знамений не добился; тогда он вошел в курию, не обращая внимания на дурной знак и посмеиваясь над Спуринной за то, что вопреки его предсказанию, иды марта наступили и не принесли никакой беды. «Да, пришли, но не прошли», – ответил тот.

 

Он сел, и заговорщики окружили его, словно для приветствия. Тотчас Тиллий Цимбр, взявший на себя первую роль, подошел к нему ближе, как будто с просьбой, и когда тот, отказываясь, сделал ему знак подождать, схватил его за тогу выше локтей. Цезарь кричит: «Это уже насилие!» – и тут один Каска, размахнувшись сзади, наносит ему рану пониже горла. Цезарь хватает Каску за руку, прокалывает ее грифелем, пытается вскочить, но второй удар его останавливает. Когда же он увидел, что со всех сторон на него направлены обнаженные кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой распустил ее складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть укрытым до пят; и так он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не крик даже, а стон, – хотя некоторые и передают, что бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: «И ты, дитя мое!»

 

Светоний Гай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей.

Место, где 15 марта 44 года до нашей эры свершилось предательство, ученые обнаружили недавно. О том, что Юлий убит в курии Помпея — то есть там, где проходили заседания Сената, было известно. Однако в точности определить где же именно, спустя более чем две тысячи лет, было весьма затруднительно. Но работы в древнем городе не останавливаются. И пусть Священная площадь — Area sacra, была полностью раскрыта в 1960-х, раскопки на ней продолжаются и по сей день. Так в ходе археологических изысканий 2012 года, испанским исследователем Антонио Монтерросо обнаружена плита, которая согласно источникам, была положена на место гибели Цезаря. Сопоставив находку и существующие письменные свидетельства, специалисты утвердились единодушно: смерть настигла Гая Юлия Цезаря приблизительно там, где теперь расположен вход в театр Арджентина…

Театр Арджентина

 За этим обновленным фасадом знаменитого театра Италии прячется барочная игрушка семьи Сфорца Чезарини. Старейший, из действующих театров Рима, распахнул свои двери для публики в 1731 году и с тех пор, более столетия, считался самым красивым в мире.

На этой сцене состоялись премьеры многих знаменитых итальянских опер. А в 1816 году театр стал свидетелем страшного скандала, которым обернулась премьера «Севильского цирюльника». Это событие обросло таким количеством легенд, что сегодня уже сложно отделить правду от вымысла. Доподлинно известно, что смех в зале начался, как только появился Россини в своем новом красновато-коричневом костюме в испанском вкусе, да с золотыми пуговицами.

Сторонники старых композиторов были слишком консервативными и не могли даже предположить, будто человек носящий костюм такого цвета, способен обладать хоть малейшим проблеском гениальности и что его музыка стоит того, чтобы ее хотя бы мгновение слушать.

Герберт Вейнсток в своей книге «Джоаккино Россини. Принц музыки», собрал большое количество разнообразных письменных свидетельств и его рассказ о премьере, словно соткан из множества голосов современников. Чрезвычайно занимательное чтение. И про то как споткнулся и упал в самом начале исполнитель главной роли, и о том как выскочила на сцену кошка и, обезумев от шума, начала по ней метаться. Спектакль прошел под нескончаемый свист и гогот. А городские легенды настаивают: Россини вступил с залом в ожесточенную перепалку. Говорят, случился такой страшный скандал, что наиболее яростные ценители оперного искусства долго бежали потом за Россини по римским переулкам. Композитор осмелился предложить новую музыкальную версию прославленному либретто!

В подвалах, под сценой на которой состоялись многие из великих премьер, теперь уже классических опер и спектаклей, можно рассмотреть частично сохранившееся устройство древнего увеселительного заведения Помпея Великого. И не только! Во время экскурсии можно походить по прославленной сцене, посидеть в зрительном зале, подняться на колосники, разглядеть поближе росписи потолка и многое-многое другое.

Подробная экскурсия называется Red tour. Билеты необходимо заказать заранее. Teatro di Roma — Ufficio Promozione 
tel. 06.684.000.363 или 060608

http://www.teatrodiroma.net/doc/10/visite-spettacolo-al-teatro-argentina/

Театр Помпея Великого

В первом веке до нашей эры Священная площадь была расположена перед входом в грандиозный театр консула Гнея Помпея Великого.

Он привлекал к себе необычайное внимание со стороны современников. Его популярность была столь высока, что он был удостоен триумфа (который он выманил хитростью), в очень раннем возрасте — в 26 лет. И тщеславие его не знало границ. Он требовал для себя особых почестей и настоял, чтобы к его имени было добавлено «Magnus». Удивительно, что теперь Помпей Великий, наверное, один из самых презираемых из полководцев и государственных деятелей Древнего Рима. Несмотря на многие его победы, не заслужил он от серьезных историков ничего другого, как снисхождения или насмешки.

Как пишет о нем Моммзен: «Это был не плохой, не бездарный, но совершенно заурядный человек». Но нечто особенное в нем, пожалуй, было — это болезненное стремление к славе. Так во время своего очередного триумфа, на свой 46 день рождения — в 61 году до нашей эры, Помпей публично поклялся, что подарит городу величайший из театров.

Нужно отметить, что Рим был полон временной архитектурой — ее возводили к особым событиям. Римляне проводили свой досуг наблюдая за состязаниями колесниц, драматическими представлениями. Наслаждались борьбой с дикими животными, гладиаторскими играми или боями. Однако для зрелищ всегда создавались деревянные сооружения, которые разбирали по окончании праздненств — дабы избежать пагубной привычки к безделью. Гней Помпей осмелился ослушаться закона. И неслучайно его театр включал в себя сад, многочисленные портики, храм и сцену, в окружении зрительных рядов, выстроенных в четыре яруса, и способных принять более 40 тысяч зрителей. Обходя запрет и во избежании обвинений Помпей назвал свое сооружение святилищем Венеры Победительницы. Храм был поднят так высоко над городом, что зрительные скамьи, можно было рассматривать как высокие ступени, которые подводят ко входу в святая святых. Разрушить комплекс означало лишиться благосклонности божества. И радости народа Рима не было меры.

Так первый каменный театр становится центром общественной жизни. Сюда были даже перенесены заседания Сената! И имя Помпея Великого не сходило с уст… Муж дочери Цезаря, вначале сторонник, а позже его заклятый враг, Помпей — был прославлен и после своей смерти. Гай Юлий был убит прямо у подножия его статуи. И кровь Цезаря брызнула так высоко, что обагрила его мраморную фигуру…

Теперь на месте гигантского театрального комплекса, точнее поверх него, раскинулось несколько городских кварталов и неподалеку от Пьяцца Кампо дель Фиоре можно увидеть колоны второго яруса той колоннады. А на самой площади и стену храма Венеры, ныне часть одного из жилых домов.

Кстати, помимо посещения экскурсии в театре Арджентина есть и еще одна возможность проникнуть в этот, теперь подземный комплекс — ресторан Da Pancrazio.

Почему так названо или Что такое Торре Арджентина

Название этой площади, по которой лежал путь всякого жителя города в I веке до нашей эры, переводится с итальянского как «площадь Башни Арджентино» и этот топоним не так-то прост – он хранитель полузабытых теней Рима.

Средневековая башня, сохранившаяся на юго-восточной стороне площади, называется башня дель Папито – производное от известной римской фамилии Папарески. Этот клан был известен в Трастевере с XI века. Расцвета семья достигает в XIII столетии, когда один из ее членов всходит на папский престол под именем Иннокентий II. И приблизительно в это самое время фамилия, в которой теперь то кардиналы, то епископы сменяют один другого, перебирается в более чтимую часть города и, неподалеку от церкви, строит свой укрепленный дворец. Позже к зданию начинают прирастать все новые и новые, и к эпохе Возрождения Area sacra окончательно скрывается под городской застройкой.

Что же касается «Арджентино» – это слово не имеет никакого отношения ни к башне Папарески, ни к Аргентине, как можно было бы подумать. Argentoratum – на латыни древнее название современного немецкого города Страсбург. В конце XV столетия из Страсбурской епархии в Рим прибывает Джованни Буркардо. В 1483 году он назначен папой Сикстом IV мастером церемоний. Близость к папскому престолу и полное безразличие к политическим страстям, которые разыгрывались внутри Ватикана, превратили его скрупулезный дневник — «Libri caeremoniales» в один из самых достойных источников своего времени. Описание папских служб и хроника религиозных церемоний, перемежается ворохом примечательных фактов жизни города. Он застал правление и Иннокентия VIII, и Александра VI, и Пия III и Юлия II. И особенно интересны те события, которые разворачиваются в Риме во времена Борджии.

Джованни Буркардо был независим, имел небывалый авторитет в среде своих соотечественников, членов немецкой колонии. Он процветал в Вечном городе – владел собственным дворцом, несколькими домами и, как положено всякому приличному человеку в те времена, башней тоже. Свой островок в центре Рима он сам называл по имени своей родины. До наших дней сохранилась часть его палаццо. Оно прячется в переулке за зданием театра Арджентина – via del Sudario, 44. Это ренессансное создание даст исчерпывающее представление о римской архитектуре того периода. Сегодня там располагается библиотека, театральный музей и музей Итальянского общества писателей и издателей. Во двор не пускают, но его занятное устройство можно рассмотреть на гугл-мапс.

Area sacra или Священная площадь

Когда к экзамену по искусству Древнего Рима нужно было запомнить огромное количество всяких разных памятников и не только чисто зрительно, но еще и по названиям, и потому – какое влияние они восприняли или оказали на архитектуру, именно Ларго ди Торре Арджентина вызвала у меня тогда глубочайшее огорчение и даже самые настоящие слезы. Мало того, что название непонятное, да на незнакомом языке, так еще и эти храмы – A, B, C, D… Они такие старые, что давно потеряли своих богов! В учебниках середины ХХ века даже не было указано зачем они построены. Все про них давным-давно позабыли. Так почему же это важно знать? И ведь совершенно не за что было зацепиться, чтобы их запомнить. То ли дело Колизей или какие-нибудь термы Каракаллы. А здесь? Валяются какие-то жалкие камушки и даже без названий…

Однако для историков архитектуры с начала ХХ века, это место – начало начал, самая настоящая архитектурная азбука. Перед нами основные типологии святилищ, которые будут востребованы человечеством на протяжении веков.

Раскопки здесь начались в 1926 году, но только в 1940-х архитектор и ученый Джузеппе Марчетти Лонги/Giuseppe Marchetti Longhi – руководитель первой группы исследователей, добился у Муссолини разрешения продолжить работы, чтобы сохранить для мира этот клочок Республиканского Рима, который прятался под средневековым кварталом. Полностью расчищена площадь была в 60-х, а основные открытия относятся уже к XXI веку.

Известно, что архаический Рим считал достойными занятиями – политику, войну, религию, юриспруденцию и ведение хозяйства. Что не безынтересно – запись выдающихся событий. Все! Прочее считалось недостойным римского гражданина. Так строительство и украшение храмов было возложено вначале на этрусков, а несколько позже и на греков тоже. Однако любые воспринятые идеи Рим непременно приспосабливал под себя. Например: от греческой архитектуры, римскую отличает принципиальная черта – подход к святилищу открывается всегда только с одной стороны. И на площади Торре Арджентина мы обнаруживаем, что храмы ориентированы строго на восход солнца. Этруски – не менее прославленные ремесленники, занимались не только строительством, но и украшением зданий. Один из воссозданных храмов можно увидеть сегодня во дворе виллы Джулия. Эта изысканная, ажурная резьба дает представление о том, как прекрасна была Area sacra.

Императорский Рим очень бережно относился к этой площади, считал ее своей древней реликвией. Area sacra при строительстве театра Помпея была включена в общий ансамбль, а несколько позже над ней был построен обширный портик. Более того – при императоре Домициане (51-96 годах уже нашей эры) были произведены реставрационные работы. Священная площадь была замощена белым камнем, а дорожки для исполнения ритуалов украшены мозаикой. Все святилища подняли на подии одной высоты и лестницы к ним теперь вели одинаковые. Декорации храмов тоже исполнили в едином стиле.

Но ученые датируют святилища веками задолго до нашей эры. Относят их к тому времени, когда только начинают застраивать Марсовы поля – район Рима который лежит между Капитолием и Тибром. Постройки с VI века до нашей эры начинают возводить из «палатинского туфа» — одной из разновидностей местной горной породы. А уточнения в датировки каждого из храмов вносят: смена строительной техники и пожары. Благодаря тому (как бы это странно не звучало), что дерево в постройках страдало от огня, можно с уверенностью определить не только век, но даже год.

Древнейший из храмов – храм под литерой В. Исследователи относят его к самому началу III века до нашей эры. Это прямоугольное здание с четырьмя колоннами по центральному фасаду, было сложено из крупных квадратных блоков палатинского туфа. Святилище посвящено древнеиталийской богине – Феронии. Теперь она живет лишь в народном фольклере. Однако это очень занятное существо. Известна Ферония современному человеку тем, что она покровительствовала рабам и вольноотпущенникам. В ее святилищах или возле них, или просто на особых местах, которые были ей посвящены (а нередко ее алтари располагали в незаселенных и неприступных местах, в горах или рощах) — стояли скамьи с надписью «пусть сядет достойный раб и станет свободным».

Очень жаль, что единственное, о чем хорошо помнит мир – так это о разврате и жестокости Рима времен упадка. В то время как изначально это общественное устройство было построено на поиске справедливости. Исходя из справедливости составлялись тогда и законы. И ведь до сих пор мы ориентируемся на римское право, настолько оно разумно. Республика – согласно классическому ее представлению – общее дело. И своим невероятным успехам Рим обязан именно этому единению, тем моментам единодушия властей и народа в принятии важных решений, вплоть до проведения военных компаний.

Рим настолько ценил достигнутое, что убийц Цезаря нередко называют – идеалистами, романтиками. Так дорожили они республиканским устройством, что пошли на убийство великого властителя… Не заметив, как изменилось время, как изменился сам Рим. К I веку нашей эры это был уже не уютный город, привольно раскинувшийся на склонах по берегам реки. Управлять разросшейся территорией — зарождающейся империей, теперь охватившей несколько континентов и шириной от Колхиды до Британии, собираясь гражданам на древнем форуме? Это было никак невозможно.

Завоевания поставляли Риму огромное количество рабов, среди которых было немало и доблестных воинов, и ремесленников, и людей хорошо образованных. Но ведь и вольноотпущенников было предостаточно. Они могли добиваться невероятных финансовых высот и даже занимать почетное социальное положение. Единственное чего вольноотпущенники были лишены – гражданства. А значит не имели права принимать участия в политической жизни страны: ораторствовать, занимать выборные должности и голосовать (что, впрочем, не мешало им оказывать влияние). Не получали они и доли — ни с общего урожая, ни с военной добычи. Но если представить себе, что эта хранимая площадь на Марсовых полях восхваляла и богиню «освобождения», то можно представить, и насколько была важна она для тех, кто на протяжении веков был занят устройством общего блага.

Впрочем, Ферония, как и всякое италийское божество, существо непростое для нашего понимания. Во-первых, суффикс, который присутствует в ее имени – onia, всегда указывает на великую сложность или опасность. Такие боги обычно помогают человеку избежать беды, потери, ущерба или предоставляют некое преимущество. Этот культ был тесно связан с водой – согласно древним авторам при посещении святилища Феронии ополаскивали лицо и руки. Потому неудивительно, что храм лишь видимая часть. Ее комплекс включал в себя и подземный акведук, построенный на сокровища знаменитого царя Пирра. Эта инженерная гордость Рима, протяженностью более 60 километров, подводила воду от горного притока Тибра к небольшому бассейну возле храма Феронии, а так же питала фонтаны на площади. Краткий словарь мифологии объявляет ее богиней источников, нимфой. Но это весьма упрощенное обозначение для столь могущественного существа. Некоторые авторы называют ее этрусской богиней – покровительницей рынков и торговли, опираясь на расположение ее святилищ в рощах, неподалеку от которых раскидывали ярмарки. Другие указывают на то, что ее культ, в некоторых местностях, слился к культом богини удачи. А на юге Италии — в Тераччине, ее считали вечно возрождающейся целительницей Юпитера — отца всех богов…. Ферония — хтоническая богиня дикой природы и жизненных сил. Потому ее считают и покровительницей воды, и стихийного огня, и лечебных трав, и даже одомашненных растений. То есть она способна освобождать и могучие силы природы, ставить их на службу человеку.

Интересно всегда рассматривать следы того или иного явления. С течением времени всякое знание искажается, понятие теряет многие свои нюансы, важные подробности — словно древо свои листки. Но остается суть, некое основное, основополагающее качество. Так исследования Джеймса Джорджа Фрэзера, знаменитого культуролога и историка религии, указывают на то, что в народных поверьях Ферония все еще продолжает существовать, но теперь уже не как богиня, но как блуждающая ведьма. Больше всего опасаются ее в Тоскане – это мстительный и опасный дух. Под видом старухи-нищенки бродит она по округе, выпрашивая милостыню. И горе тому, кто откажет ей. Она может насылать самые страшные наказания – от потери урожая или падежа скота, до потери детей. Но те, кто подают ей – становятся невероятно удачливыми, всякое их дело процветает. А тот, кто не сможет подать ей по причине своей собственной нищеты, но искренне переживает за это — до восхода солнца обнаружит богатые дары. Те же, кто имеет злые сердца – навсегда ею прокляты. Есть даже песенка-заклятье, которая сохранилась (по крайней мере до XIX века), в народе.

Пусть твоя жизнь идет к полному разрушению,

Пусть болезнь и голод всегда будут в твоем жилище.

И это означает что страх, по отношению к могущественному божеству, управляющему неведомыми силами, закрепился в культуре на многие тысячелетия. И что покровительство Феронии людям обездоленным, все еще соответствует ее древнему естеству.

Что еще стало известно об одной из древнейших построек Рима? О храме под литерой B — о храме Феронии? — Что в нем находился алтарь, который согласно надписи на нем: Aulus Postumius Albinus и дате, был устроен много позже. В 181 году до нашей эры.

Имя это носит один из знатнейших патрицианских родов. В Риме особым почитанием пользовались (и до сих пор пользуются) те фамилии, чьи предки древнее. Так первые письменные сообщения о прародителях Авла, относятся к первому десятилетию существования Республики, возвышение этой семьи совпало с падением царства.

И вот, как всегда – баловство Клио! Только покажется что картинка прошлого возникает из небытия, приближается к тебе, становится осязаемой, факты складываются воедино, загадка близятся к разгадке, как вдруг — все рассыпается в прах. Или… так открывается новое пространство, пространство для фантазий. Имя Авл Постумий Албаний носили шесть человек, четверо из которых вполне могли себе позволить увековечить его на алтаре храма. И ведь именно поэтому в древней истории нередко возникает путаница – чем чтимее были предки, тем дольше хранили потомки их имя. Обычно римляне носили  два имени — личное и родовое. Но различали их по прозвищам. Что забавно – чаще всего «кличку» давали, обращая внимание на недостатки или особенности. Например: плешивый, большеголовый, покрытый красными пятнами, тупой, а то и вовсе – бревно. Или: любимый, возвышенный, приятный, хитроумный, чужой, опрометчивый… Нередко такое прозвище позже включалось и в родовое имя.

И ведь вполне вероятно, что устанавливает алтарь Авл Постумий Албиний Луск – что означает «одноглазый». Он будет избран консулом в 180 году до нашей эры и вскоре возвращается к своему привычному занятию – войне. Сначала он направляется в Лигурию на завоевания территорий приморских и горных племен, а потом встает во главе посольства и пребывает на Балканах. Можно предположить, что прежде чем отправиться в военный поход, он высекает свое имя на камне, чтобы хранило его божество. А быть может это благодарность за «высвобождение» из мирной жизни?

Храм С – на северной стороне площади, второй по старшинству. Он почти целиком сохранил свою структуру, потому что в VIII веке нашей эры в нем был устроен христианский храм. В 1132 году церковь была несколько перестроена – согласно традиции новой религии. К зданию добавлены апсиды, которые украсили фрески святых. Храм посвятили Николаю Мириликийскому или, как принято называть его на Руси, – Николаю Чудотворцу.

Но сохранилось и имя языческого божества, которое когда-то обитало тут Luno Curitius. Храм был построен в 241 году до нашей эры, в честь поражения античного города в 50 километрах от Рима – Фалерия примкнула к восстанию этрусков и была снесена с лица земли. Римляне разрушили город до основания, население которого, кстати, не было этрусским. Существует множество версий кем же были фалески. Википедия уверенно указывает на смешанный состав – умбры и сабиняне. В то время как большинство научных трудов воздерживается от точных указаний, настолько оригинальна была эта древняя культура и настолько отличен язык. Но в 241 году до нашей эры народ этот был переселен на новое – равнинное место, на котором невозможно было бы построить укреплений. Так фалески были лишены и своей культуры, и своего языка, и своей истории, но сохранили о себе память в имени божества. Luno Curitius – это и божество, и один из эпонимов присоединенной к Риму местности.

И, наконец, самое интересное – святилище D. Датируется 101 годом до нашей эры. Перед нами один из этапов «взросления» центрического храма, круглого святилища, или как называли его древние греки – толос. И в отличии от греческого толоса – римский храм, который рождался из деревянного, а потом и каменного ограждения вокруг очага, посвященного Весте, имеет строгую ориентацию. И если посвящения каждого из храмов на площади сегодня восприняты как гипотезы, то есть не привели пока научное сообщество к единодушию, то сомнений в том что круглый храм — храм Фортуны Сегодняшнего дня/Fortuna Huiusce diei — сомнений нет. К такому заключению пришел французский ученый и исследователь Пьер Боянче/Pierre Boyancé в 1940 году, и смог убедительно доказать это. Храм посвящен победе в битве при Верцеллах.

…в Рим при­шла мол­ва о ким­врах и тев­то­нах; спер­ва слу­хам о силе и мно­го­чис­лен­но­сти надви­гаю­щих­ся пол­чищ не вери­ли, но потом убеди­лись, что они даже усту­па­ют дей­ст­ви­тель­но­сти. В самом деле, толь­ко воору­жен­ных муж­чин шло три­ста тысяч, а за ними тол­па жен­щин и детей, как гово­ри­ли, пре­вос­хо­див­шая их чис­лом. Им нуж­на была зем­ля, кото­рая мог­ла бы про­кор­мить такое мно­же­ство людей, и горо­да, где они мог­ли бы жить… 

 

Ким­вры ни с кем не всту­па­ли в сно­ше­ния, а стра­на, из кото­рой они яви­лись, была так обшир­на, что никто не знал, что это за люди и откуда они, слов­но туча, надви­ну­лись на Ита­лию и Гал­лию. Боль­шин­ство полагало, что они при­над­ле­жат к гер­ман­ским пле­ме­нам, живу­щим воз­ле Север­но­го оке­а­на, как свиде­тель­ст­ву­ют их огром­ный рост, голу­бые гла­за, а так­же и то, что ким­вра­ми гер­ман­цы назы­ва­ют раз­бой­ни­ков. Но неко­то­рые утвер­жда­ли, буд­то зем­ля кель­тов так вели­ка и обшир­на, что от Внеш­не­го моря и самых север­ных обла­стей оби­та­е­мо­го мира про­сти­ра­ет­ся на восток до Мэо­ти­ды и гра­ни­чит со Ски­фи­ей Пон­тий­ской… Небо в тех кра­ях тако­во, что полюс сто­ит чрез­вы­чай­но высо­ко и вслед­ст­вие скло­не­ния парал­ле­лей почти сов­па­да­ет с зени­том, а дни и ночи — рав­ной дли­ны и делят год на две части… Вот из этих-то мест и дви­ну­лись на Ита­лию вар­ва­ры, кото­рых спер­ва назы­ва­ли ким­ме­рий­ца­ми, а поз­же, и не без осно­ва­ния, ким­вра­ми… Что же каса­ет­ся чис­лен­но­сти вар­ва­ров, то мно­гие утвер­жда­ют, буд­то их было не мень­ше, а боль­ше, чем ска­за­но выше. Перед их отва­гой и дер­зо­стью нель­зя было усто­ять, а в бит­ве быст­ро­той и силой они были подоб­ны огню, так что натис­ка их никто не выдер­жи­вал и все, на кого они напа­да­ли, ста­но­ви­лись их добы­чей. От них потер­пе­ли бес­слав­ное пора­же­ние мно­гие армии римлян, кото­рые сра­жа­лись пло­хо, чем более все­го побуди­ли вар­ва­ров насту­пать на Рим, ибо, побеж­дая всех, кого ни встре­ча­ли, и захва­ты­вая бога­тую добы­чу, ким­вры реши­ли обос­но­вать­ся на месте не рань­ше, чем раз­гро­мят Рим и опу­сто­шат Италию…

 

Катул, дей­ст­во­вав­ший про­тив ким­вров, опа­са­ясь дро­бить свои силы, чтобы их не осла­бить, отка­зал­ся от наме­ре­ния защи­щать Аль­пий­ские пере­ва­лы, быст­ро спу­стил­ся в Ита­лию и занял обо­ро­ну по реке Нати­зо­ну, воз­двиг­нув у бро­да на обо­их бере­гах силь­ные укреп­ле­ния и наведя пере­пра­ву с тем, чтобы помочь сто­яв­ше­му за рекой отряду, если вар­ва­ры про­рвут­ся через тес­ни­ны и напа­дут на него.

 

А те пре­ис­пол­ни­лись такой дер­зо­сти и пре­зре­ния к вра­гам, что даже не по необ­хо­ди­мо­сти, а лишь для того, чтобы пока­зать свою вынос­ли­вость и храб­рость, наги­ми шли сквозь сне­го­пад, по лед­ни­кам и глу­бо­ко­му сне­гу взби­ра­лись на вер­ши­ны и, под­ло­жив под себя широ­кие щиты, свер­ху съез­жа­ли на них по скольз­ким скло­нам самых высо­ких и кру­тых гор. Став лаге­рем непо­да­ле­ку от рим­лян и раз­ведав брод, они ста­ли соору­жать насыпь: подоб­но гиган­там, сры­ва­ли они окрест­ные хол­мы и бро­са­ли в воду огром­ные глы­бы зем­ли вме­сте с вырван­ны­ми с кор­нем дере­вья­ми и облом­ка­ми скал, так что река вышла из бере­гов, а по тече­нию они пус­ка­ли тяже­лые плоты, кото­рые с силой уда­ря­лись об устои моста и рас­ша­ты­ва­ли их. Очень мно­гие рим­ские сол­да­ты в испу­ге ста­ли покидать боль­шой лагерь и раз­бе­гать­ся…

 

Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Так описывают первую встречу полководца Квинта Лутация Катула/Quintus Lutatius Catulus  с северными племенами. Катул тогда был вынужден самолично поднять брошенные штандарты, упорядочить и возглавить это бегство, дабы солдаты его не были посрамлены — отмечает древний автор. Страшная угроза нависла над Римом. За семь лет военных действий на границах римских территорий великая и дисциплинированная армия, под руководством талантливейших полководцев пять раз потерпела полнейшее поражение…

Решающее сражение произошло неподалеку от современного итальянского города Верчелли — он расположен между Миланом и Турином. Здесь, объединив свои усилия, три знаменитых полководца Гай Марий, Катул и Сулла выдвинули против варваров свои армии. Каждый из них мечтал одержать победу, не вместе, так по отдельности. И каждый принес свои обет богам. Катул же призвал Судьбу сегодняшнего дня — Fortuna Huiusce diei. И …

Ким­вры по счаст­ли­вой слу­чай­но­сти натолк­ну­лись на Кату­ла, и самое жар­кое сра­же­ние шло там, где сто­ял он и его солдаты… Даже солн­це, све­тив­шее ким­врам в гла­за, и зной сра­жа­лись на сто­роне рим­лян, ибо вар­ва­ры, вырос­шие, как было ска­за­но выше, в туман­ных, холод­ных стра­нах, тер­пе­ли­вые к моро­зу, в жару покры­ва­лись обиль­ным потом, зады­ха­лись и щита­ми при­кры­ва­ли лица, а бит­ва про­ис­хо­ди­ла после лет­не­го солн­це­во­рота, по рим­ско­му исчис­ле­нию — в тре­тий день перед кален­да­ми месяца секс­ти­лия, как его тогда назы­ва­ли (теперь он име­ну­ет­ся авгу­стом). Пыль, скрыв вра­га от глаз сол­дат, уве­ли­чи­ла их храб­рость, ибо они не виде­ли огром­ных толп вар­ва­ров, пока те были дале­ко, и каж­дый, схо­дясь вру­ко­паш­ную с теми, кто под­бе­гал к нему вплот­ную, не был устра­шен видом осталь­ных вра­гов. Рим­ские сол­да­ты были так вынос­ли­вы и зака­ле­ны, что ни одно­го из них нель­зя было увидеть покры­тым потом или зады­хаю­щим­ся, несмот­ря на духоту и частые пере­беж­ки, как об этом, гово­рят, писал сам Катул, воз­ве­ли­чи­вая подвиг своих сол­дат.

 

Большая и самая воин­ст­вен­ная часть вра­гов погиб­ла на месте, ибо сра­жав­ши­е­ся в пер­вых рядах, чтобы не раз­ры­вать строя, были свя­за­ны друг с дру­гом длин­ны­ми цепя­ми, при­креп­лен­ны­ми к ниж­ней части пан­ци­ря. Рим­ляне, кото­рые, пре­сле­дуя вар­ва­ров, дости­га­ли вра­же­ско­го лаге­ря, виде­ли там страш­ное зре­ли­ще: жен­щи­ны в чер­ных одеж­дах сто­я­ли на повоз­ках и уби­ва­ли бег­ле­цов — кто мужа, кто бра­та, кто отца, потом соб­ст­вен­ны­ми рука­ми души­ли малень­ких детей, бро­са­ли их под коле­са или под копы­та лоша­дей и зака­лы­ва­лись сами. Рас­ска­зы­ва­ют, что одна из них пове­си­лась на дыш­ле, при­вя­зав к щико­лот­кам пет­ли и пове­сив на них сво­их детей, а муж­чи­ны, кото­рым не хва­ти­ло дере­вьев, при­вя­зы­ва­ли себя за шею к рогам или кру­пам быков, потом коло­ли их стре­ла­ми и гиб­ли под копы­та­ми, вле­ко­мые мечу­щи­ми­ся живот­ны­ми. Хотя они и кон­ча­ли с собою таким обра­зом, в плен было захва­че­но шесть­де­сят тысяч чело­век, уби­тых же насчи­ты­ва­лось вдвое боль­ше.

 

Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Катул с триумфом возвращается в Рим и на сакральной площади города воздвигает особенный храм, посвящен он особой богине — переменчивой Фортуне. Счастливой удаче дня.

Об этом храме можно рассказать еще очень много интересного. Здесь мы впервые встречаемся с фактом непосредственного греческого влияния. Оно прослеживается и в архитектурных деталях, и в выборе материалов для постройки. Но такие истории, на примере почти уничтоженных временем зданий, интересны только специалистам. Однако составить свое представление об этих храмах все же возможно. Рим сохранил еще одну древную площадь — так называемый Бычий форум.

И меньше всего нам известно о храме А. Святилище, которое наполовину скрыто под современной улицей, относится к началу II века до нашей эры или как еще принято говорить до Рождества Христова. Здесь римляне применяют бетон, а в стенах его сохранилось дерево, которое пострадало от пожара 111 года до нашей эры. От всех прочих, храм отличает одна особенность — вход в святилище чуть развернут к северу. И если учесть, что древние ничего не делали просто так, вполне вероятно, что нас ждут и еще открытия.

Что интересно, это единственная часть Area sacra, на которую можно спуститься — в раскрытых его помещениях теперь располагается кошачий приют.

Бродить по Area sacra, заглядывать в целлы храмов, различить устройство фонтанов — нет теперь никакой возможности. Только те, кто ходят где вздумается и гуляют сами по себе, беспрепятственно проникают в святая святых. Всем остальным взирать на руины возможно лишь с высоты современного уровня земли.

Про кошек Рима

Возможно, еще не все забыли книжку сказочника Джанни Родари: “Про кошек Рима”. В ней, среди прочих историй, есть и трогательная притча “Уйду к кошкам!”, в которой такие строки:

Посмотреть Колизей явились американцы — пешком и в машинах, немцы — в автобусах и старинных фаэтонах, шведы — с кожаными мешками через плечо, жители Абруцци — с тещами, миланцы — с японской кинокамерой. Но никто ничего не смог увидеть, потому что Колизей был оккупирован котами. Заняты все входы и выходы, арена, лестницы, колоннады и арки. Почти не видно было древних камней — повсюду только кошки и кошки, тысячи кошек. И по сигналу Рыжего Разбойника появился транспарант, на котором было написано: «Колизей захвачен! Хотим созвездие Кота!»

Джанни Родари Сказки

Действительно, в 70-х годах прошлого века бродячие кошки заполонили Рим и буквально захватили Колизей. Интересно, что теперь в центре города их совсем не встретишь – подкармливать их запрещено, а вот в древних развалинах все так же обитают целые колонии этих бездомных животных, которые крайне редко покидают свои владения. Для пропитания им достаточно полчищ крыс и мышей, что облюбовали бесконечные подземные коридоры, да беспечных пташек, которые осмеливаются искать себе корм на поросших травой и цветами руинах. И только на площади Торре Арджентина есть возможность познакомиться с обитателями древних зданий поближе.

С легкой руки знаменитой актрисы Анны Маньяни городские власти обратили внимание на эту проблему. Но первый приют для кошек создан только в 1993 году стараниями Лии Декель и ее подруги Сильвии Вивиани. Под тротуаром, в одном из помещений археологов, основана ветеринарная клиника. Здесь заботятся о старых и больных животных, делают профилактические прививки и передерживают тех котят, которые недавно прошли стерелизацию. Эта специальная программа, которая называется “Поймай, помоги и возрати на прежнее место”, реализовывается силами волонтеров. Теперь по этой схеме действуют все кошачие клиники при развалинах Рима.

Приют поражает чистотой и приятным запахом. Стены его украшают портреты питомцев с указанием их клички. Здесь можно пообщаться с прирученными животными и посмотреть на «гостей» кошачего дома, которые заглядывают сюда только поиграть, погреться или подкрепиться. Здесь можно поболтать со служащими, которые с удовольствием расскажут биографию каждой кошки, тут же укажут на ее близких родственников и даже помогут выбрать себе домашнего питомца. А еще можно взять на себя заботу о полюбившемся животном на расстоянии. За небольшую ежемесячную плату у вас будет возможность регулярно получать известия о вашей римской кошке и рассматривать фотографии ее прогулок.

Приют открыт для посетителей каждый день с 12 до 18. Подробности – http://www.gattidiroma.net